Осада (СИ) - Страница 13

– Вы не представляете, сколько может знать человек, который долго здесь работал. Или работал в нужное время и в нужном месте. Который просто махал лопатой в определенный час, и то он вам распишет в деталях такое, чего не найдут и за год все ваши масс-спектрометры. Вам только надо будет вытряхнуть из него все эти данные, просто вытряхнуть, вы меня понимаете? Или вы боитесь запачкаться? Потерять честь, да? – я поперхнулся, закашлялся. Майор все это время смотрел на меня со странным выражением лица, скрестив руки. Я надтреснутым голосом извинился. Майор молча кивнул, принимая извинения.

– Мы соберем всех за сегодня – начало завтра, – быстро произнес он, глотая слова. – О первых результатах известим завтра днем, когда поднакопится материал для предварительного анализа. Но если вы хотите получить весь этот разнобой…

– Нет, оставляю его на вас. Мне нужны выжимки для доклада Денису Андреевичу.

– Я прекрасно понимаю. Со своей стороны заверяю, что сделаю все возможное, – он перешел на казенный тон, давая понять, что дальнейший разговор будет снова неприятен нам обоим.

– Благодарю вас, – буркнул я в ответ. – Всех благ, – и я быстро пошел к выходу из кладбища. По дороге вынул из кармана «кирпич» спутниковой связи, позвонил президенту. В нескольких словах обрисовал довольно бестолковую картину происходящего. Намеченные планы на завтра и возможности разрешения. Денис Андреевич слушал молча, не перебивая. Наконец, он произнес:

– Значит, вы возвращаетесь ни с чем.

– Феномен требует пристального изучения, вы же сами понимаете, с подобным мы сталкиваемся первый раз. Я опасаюсь, что первые результаты будут не так скоро, как того бы хотелось.

– Артем, вы разговаривали с Сергеем? Если нет, сообщаю вам, что подобные, как вы говорите, феномены, случаются чуть не повсеместно. Как вы понимаете, валить все на чьи-то происки уже бесполезно. Судя по охвату, это даже жарой объяснить нельзя. Я отдал распоряжение, во избежание огласки и возможных кривотолков, закрыть все оскверненные кладбища, – я молчал. – Вы понимаете, чем грозит подобная мера? Их число перевалило за полсотни, – шелест листов, – нет, уже подбирается к сотне. К сотне, Артем, вы осознаете масштаб?

– Я понимаю, Денис Андреевич. Уверяю, что сделаю все, что от меня зависит, и может быть даже больше, – в ответ президент лишь хмыкнул, малейшая ирония сейчас неуместна. Я сменил тон: – Я найду вам аргументы завтра же.

– Мне бы вашу уверенность в завтрашнем дне. Я собираюсь переговорить с премьер-министром, понимаю, он будет крайне недоволен ходом дела, и возможно…

Сердце екнуло.

– Так вы с ним еще не общались? И пока он не в курсе?.. Бога ради, Денис Андреевич, повремените беседу. Это же единственный шанс.

– На что шанс, я вас не понимаю, Артем?

– Вы можете подождать до моего прибытия, и я все объясню?

– Хорошо, только я не понимаю.

– Прекрасно, Денис Андреевич. Тогда подождите меня. Через полтора часа я буду в вашем кабинете.

– Не понимаю вас, Артем, но если вы привезете что-то стоящее…

– Разумеется, Денис Андреевич, разумеется, – я выключил «кирпич» и рысью бросился к машине. Врезался в поджидавшую меня толпу, вырвал у постовых увесистую пачку собранных заявлений, поблагодарил всех за участие, пообещал, что Денису Андреевичу будет небезынтересно выяснить об их житье-бытье, и, невзирая на протесты не успевшего еще накляузничать населения, скрылся в прохладной благодати салона внедорожника.

– Есть серьезные результаты? – спросил Семен, выворачивая от кладбища и стараясь не задеть яму прямо перед воротами.

– Не то слово, – согласился я. – Просто бомба. Лишь бы Денис Андреевич не был против. Лишь бы не был против.

Первым очнулся Бахва. Он обернулся к сестре, та сосредоточенно вслушивалась в череду выстрелов, доносившихся от невидной за холмами деревни. Важа напрягся, как-то странно дернул головой. А через секунду он уже бежал по дороге мимо сожженных автомобилей, воронок от гранатных разрывов, тел погибших, бежал, что было сил, направляясь к охваченной суматошной стрельбой, еще не проснувшейся деревне.

Нодар бросился за ним. Незамедлительно последовал и Михо, но Важа бежал, вкладываясь в каждый прыжок, в каждое отталкивание ног, он парил над дорогой, мчался, что было сил, спешил, как никогда раньше.

И все же его сумели настичь. Важа уже выбежал с территории кладбища, и только тут Нодар ударил его кулаком в спину, набросился, повалил наземь, остановил стремительное продвижение.

Важа ругался, отбивался, пытался хоть не идти, так ползти, но тут подоспел Нодар. Вытащил Важу, поднял его. И что было силы залепил пощечину. Голова мотнулась, Важа всхлипнул и замер.

– Еще раз учудишь такой спектакль…, – дальше можно было не продолжать. Важа потряс головой, обмяк, смирился. Телом, но не духом. Поскольку через минуту, он затараторил, нервно покусывая губы в промежутке меж фразами.

– Вы с ума сошли. Что мы тут будем сидеть? Или вообще домой пойдем? Там же… там же мои родственники. Отари Георгиевич, Нато, Тенгиз, Нино, Цацо…. Мы что вот так просто уйдем. Ведь мы же не знаем, что там происходит. Мы же сюда пришли тоже, чтобы узнать. Ведь надо же и туда значит….

– А ты сдурел, парень, – наконец подал голос Михо. – И только не надо устраивать истерики. Если мы не уберемся через пять минут, десант нас встретит уже здесь. Так что не валяй дурака, утри сопли, и пошел за нами. Не дури, я сказал. Ты меня понял? Понял, я тебя спрашиваю? Важа!